Философские и естественно-научные предпосылки психоанализа.

Психоанализ в его классической форме был основан 3. Фрейдом на рубеже XIX и XX столетий, когда намечалась ломка традиционных представлений о психической жизни человека, методах и границах познания психической . реальности, ставшей объектом пристального внимания и споров философов, психологов, физиологов, неврологов. Из всего многообразия проблем, связанных с осмыслением психической реальности, можно выделить две главные, от правильного понимания которых во многом зависело решение всех остальных. Это, во-первых, проблема содержания психической реальности и, как более частный аспект ее, вопрос о правомерности сведения психики к сознанию; во-вторых, проблема метода исследования собственно психических явлений.

Возникновение психоанализа как раз и связано со своеобразным видением 3. Фрейдом этих основных, краеугольных проблем, с его попытками их собственной интерпретации и разрешения.
Первая из этих проблем, вызвавшая оживленную дискуссию в конце XIX-начале XX века, имеет свою предысторию, уходящую корнями в философскую мысль предшествующих столетий. Рассуждения о взаимоотношениях между телом и душой, материей и сознанием составляют, как известно, основу многих философских систем прошлого.

История развития философской мысли наглядно свидетельствует, что интерес к познанию человеческой души проявляется уже на самых ранних стадиях становления философского знания - в древнегреческой, древне- китайской и древнеиндийской философии.

Изречение "познай самого себя", принадлежащее родоначальнику античной философии древнегреческому мыслителю Фалесу и ставшее впоследствии центральным тезисом философии Сократа, показывает, какое большое значение придавалось в древнем мире постижению человека, его духовной жизни.

При этом уже у Фалеса наблюдается разграничение души и тела, как не сводящихся друг к другу сущностей человеческого бытия. Главное отличие души от тела, по его представлению, заключается в том, что душа наделена свойством разумности, в то время как тело не обладает данным свойством. Представление о разумности души, положенное в основу многих философских систем древности, в более поздние века переросло в учение о сознательности психической жизни человека. В XVII веке Декарт сформулировал тезис о тождестве психического и сознательного. В последующие столетия картезианскую линию сведения всего психического к сознательному продолжили Брентано, Бунд, а также приверженцы рационалистического направления в философии, психологии, социологии.

Многие мыслители прошлого пытались понять внутреннюю жизнь человека, скрытое от непосредственного наблюдения содержание его души, врожденные и приобретенные в процессе воспитания качества, свойства, черты характера индивида. Их волновал вопрос о том, каков человек: является ли он от природы добрым или злым, разумным, способным контролировать свои действия, или существом, которое не в состоянии сдерживать и обуздывать свои страсти? При решении этих вопросов философы высказывали самые различные, подчас противоположные мнения. Древнекитайский философ Мэн-цзы выступил с учением о доброй природе человека, повинующейся естественному движению чувств, а его соотечественник Сюнь-цзы выдвинул противоположное положение о злой природе человека, будто бы с момента рождения проникнутого ненавистью. От эпохи к эпохе менялось содержание понятий добра и зла, смещались акценты в направлении развития природных и приобретенных качеств человека, однако вопрос о том, добр человек от природы или зол, постоянно всплывал на поверхность философского сознания: он поднимался и в "Диалогах" Платона, и в "Мыслях" Паскаля, и в дискуссиях просветителей от Гельвеция до Руссо и Дидро, сохранив свою актуальность для многих философских систем современности. В зависимости от решения этого вопроса возникали различные концепции человека, выдвигались обоснования сущности человеческой природы, предъявлялись определенные требования к соблюдению моральных норм поведения индивида в обществе.

Дилемма "добр человек от природы или зол" ставила мыслителя перед проблемой соотношения разума и страстей, рассудка и чувств, осознанных желаний и неясных влечений. Уже древнегреческие философы подмечали, что душу человека нельзя свести только к разумному началу. Согласно Платону, в душе каждого человека незримо дремлет дикое, звероподобное начало, которое под влиянием сытости и хмеля, отбросив всякий стыд и разум, стремится к удовлетворению своих вожделений. Даже в тех, Кто на первый взгляд кажется разумным, умеренным и добродетельным, таится "какой - то страшный, беззаконный и дикий вид желаний...".

В истории философии трудно, пожалуй, найти такого мыслителя, который бы отрицал возможность проявления в человеке безудержных страстей.
Даже Декарт, провозгласивший тождество сознательного и психического, в последние годы своей жизни специально обратился к исследованию страстей души человеческой. В трактате "Страсти души" он не только попытался дать классификацию страстей, но и писал о борьбе, происходящей между "низшей" частью души, названной им "чувствующей", и "высшей" ее частью - "разумной". Вопрос, очевидно, не в самом признании существования в душе человека иррациональных сил, а в том, признается ли могущество разума над страстями или ему отказывается в этом. Для Платона, например, ответ на этот вопрос был предельно однозначным: разум может и должен подчинить себе вожделения, он способен осуществлять контроль над желаниями иррационального начала души.

По убеждению Декарта, человек приобретает абсолютную власть над страстями посредством своей воли.
Но были мыслители, которые считали, что страсти человека не поддаются разумному контролю: разум бессилен в своем стремлении Сдержать натиск страстей, единственное, на что он способен, это осознать свое бессилие перед ними. Против абсолютизации власти разума над страстями выступил, например, Спиноза, утверждавший, что эта власть не безусловна. Еще более категорическую позицию по данному вопросу занял Юм, который утверждал, что "разум есть и должен быть лишь рабом аффектов и не может претендовать на какую-либо другую должность, кроме служения и послушания им".

Проблема соотношения разума и страстей постоянно поднималась в философии и психологии и в дальнейшем, постепенно перемещаясь в плоскость рассмотрения взаимоотношений между сознательными и бессознательными восприятиями, идеями, побуждениями, мотивами поведения человека.

В философии Лейбница эта проблема ставилась в связи с рассмотрением так называемых "малых" "незаметных восприятий", которые человек не осознает. Немецкий мыслитель исходил из того, что без разумного постижения этих "незаметных восприятий" или "бессознательных страданий" представление о личности, о внутреннем мире "Я" оказывается далеко не полным. Он и предпринял попытку проникновения во внутренний мир человека, различая в личности сферу явлений "Я" и сферу сознания "Я". Известно, что лейбницево представление о бессознательных психических актах . нашло отражение в ряде философских систем, в которых проблематика бессознательного психического стала объектом самого при- стального внимания. Так, отзвуки этого представления содержатся в работах Канта, Гегеля, Гельмгольца, Гербарта, а также в философских рассуждениях Шопенгауэра, Ницше, Э. Гартмана.

Перед И. Кантом проблема бессознательного об- нажила свою остроту в связи с допущением им возможности существования в душе человека "смутных" представлений, доставляющих беспокойство рассудку, пытающемуся подчинить их своему влиянию, но не всегда способному "избавиться от тех нелепостей, к которым его приводит влияние этих представлений...".

Если допустить возможность существования данных представлений, возникает вопрос: как человек может знать о них, если он их не осознает? Такой вопрос был поставлен в свое время Локком, и именно на основании этого, как полагает Кант, английский философ пришел к отрицанию наличия в душе человека "смутных" представлений. Согласно же Канту, хотя непосредственно человек и не осознает подобных представлений, тем не менее опосредствованное опознание их возможно.

Философские рассуждения о бессознательном имели место и у Гегеля. В гегелевской "Философии духа", например, рассмотрение бессознательных актов духа соотносилось с освещением темного "бессознательного тайника", в котором "сохраняется мир "бесконечно многих образов и представлений без наличия их в сознании" . При этом Гегель подробно прослеживает, как именно образы и представления, дремлющие в глубинах человеческого существа, поднимаются на поверхность сознания, включаясь в житейский опыт человека. Нечто внешне похожее имеет место и в психоаналитическом учении Фрейда.

Некоторое сходство с гегелевским пониманием "бессознательного тайника" человеческой души обнаруживается и. в философских рассуждениях одного из по- следователей Фрейда-Юнга, который уделял особое внимание процессу восхождения образов, представлений, "древних осадков души" на поверхность сознательного "Я".

Описание блужданий "бессознательного духа" носило у Гегеля рациональный характер. Оно органически вписывалось в рациональные конструкции гегелевской философии. Но была и другая линия в философии, где проблема бессознательного рассматривалась в иррациональном плане. А. Шопенгауэр, выступивший с критикой гегелевского рационализма, в своем главном философском труде "Мир как воля и представление" (181& г.) выдвинул учение, согласно которому началом всего сущего является бессознательная воля, а первым фактом сознания - представление. В понимании Шопенгауэра, именно бессознательная воля создает реальные объекты, которые посредством представления становятся доступными человеческому сознанию.

Это означает, что в шопенгауэровских рассуждениях бессознательное относилось не только к сфере человеческого духа, но и к онтологическому бытию как таковому: психическое бессознательное являлось только незначительной .частью онтологического бессознательного, из недр которого в процессе эволюционного развития возникало" собственно бессознательное человека и его сознание.

Отсюда вывод Шопенгауэра о примате бессознательного над сознанием: "Бессознательность-это изначальное и естественное состояние всех вещей; следовательно, она является той основой, из которой, в отдельных родах существ, как высший цвет ее, вырастает сознание: вот отчего бессознательное даже и на этой высокой ступени все еще преобладает"....................